История района

Хронология Онгудайского (Урсульского) стана

1856-1857– Онгудай, устроено селение-стан

1861 – устроено отделение

1857-(1859) – первый молитвенный дом на пожертвования купца А.Кокорина

1860 - открыта школа

1861 - стану выдан собственный антиминс

1879 – построен Успенский храм (с 1913 стал приписным) – жертвователь – бийский купец Алексей Викулович Соколов. Освящена 25 апреля 1881г. епископом Владимиром (Петровым)

1881 – устроено собственное помещение для школы

1904 - построено каменное здание для школы

1908 - построен храм свт. Иннокентия Иркутского, освящен 15 июля 1908г.еп.Иннокентием

с 1913 - стал основным, им же собраны средства на строительство.

Приписные храмы, молитвенные дома (м/д) и часовни

Ульгуменский – Хабаровка

1898 построен м/д Димитрия Ростовского на средства бийского купца Федора Алексеевича Поликарпова.

Каинча

1892 построен м/д св. Владимира

Туякта

1896 открыта школа

1906 (1897?) построен м/д свт. Николая

В Туякте, возможно, была часовня пророка Ильи

1915 построена церковь

часовня пророка Илии

школа

Усть-Кеньга (Теньга)

1897 открыта школа

1902 построен м/д свт. Феодосия Черниговского на средства некрещеного Ардымая.

Соок-Ярык

1897 открыта школа

Урсульское отделение

Урсульский стан или Онгудайский, открытый в 1856 году, с населением (ныне) муж. пола 874, жен. 818. об пола 1692, расположен при устье речки Онгудай (правый приток Урсула), слишком в 200 верстах от Улалы, в нижней части Урсульской долины. Район стана тянется с востока на запад по южной стороне целых четырех отделений миссии (Черно-Ануйского, Мыютинскаго, Чемальского и Усть-Канского), на пространстве 7500 квадратных вер. (125х60). Разстояние стана от Томска – 750 верст, и главнаго центрального стана – 250 верст.

При стане находятся: а) две деревянные церкви: старая тесная, самой простой архитектуры, выстроенная в 1879 году на иждивение Бийского купца А.В. Соколова, и новая, выстроенная в 1908 году на собранные Начальником миссии средства, по плану, гораздо большему и при том несравненно лучшему, по тому значению, какое имеет и должен иметь сей храм в религиозном отношении не только для новокрещенных алтайцев, но и для самых язычников, самою внешностию благолепного храма Божия возводимых к мысли о красоте и величии истиннаго Бога и истинной веры. При освящении этого храма было много язычников, из коих некоторые даже и свечи ставили пред иконами. А в старыя времена не то было. Устройство перваго Онгудайского храма (в 1859 г.) возбудило страшную бурю борьбы, потребовавшую примиряющаго вмешательства представителей гражданской власти. Это была борьба языческаго Алтая с возникавшим среди его христианством. Многих денег для Алтая стоит этот поход представителей языческой тьмы против распространителей евангельскаго света. Яростное нападение этих тучных народных тельцов много скорби принесло водителям малого стада Христова, начавшаго возникать в центр Алтая, среди стойбищ горделивых родовичей его.

Церковь в селе Онгудай (фото 1910 года)

Поместительное школьное здание каменное, выстроенное в 1904 году на отпущенные из горнаго управления, специально на этот предмет, 3000 рублей из остатков орешнаго сбора.

Приходское попечительство открыто в 1891 году, для нравственнаго надзора над жителями, вспомоществования бедным и поддержания церкви и школы.

Урсульский стан основан иеромонахом Акакием, но сам он в нем не жил, а первым миссионером здесь был с 1861 года иеромонах Смарагд, из купеческаго звания, с домашним образованием. Добрый, находчивый и словоохотливый, он умел ладить не только с своими духовными детьми, только что вступившими в ограду церкви Христовой из язычества, оказывая на них доброе пастырское влияние, но и с соседними калмыками-язычниками, даже с самими зайсанами, в то время весьма враждебно относившимися к делу Алтайской миссии. Окрещено им в период его миссионерской службы (1861-1868 г.г.) приблизительно, 150 человек. Скончался он (в 1874 г.) в должности полкового иеромонаха в пограничном Китайском городе Кульдже, принадлежавшем в то время России. В 1869 г. на место о. Смарагда поступил иеромонах о. Платон, из студентов Казанской Духовной семинарии, в здешней церковной ограде и кости свои положивший.(1873 г.). Это был истинный аскет и труженик миссионерскаго дела. Не любил покойный тратить много времени в дороге и, обладая крепким организмом, старался ездить хотя бы и верхом, как можно быстрее. Это и послужило причиною его преждевременной смерти. Много раз и прежде на всем скаку падал он с лошади, ушибаясь до потери чувств. Но все это благополучно проходило. В 1872 году падение о. Платона с лошади, при быстрой езде, было роковое. Ударившись головой о землю, он почувствовал страшную головную боль и чрез месяц, напутствованный св. таинствами исповеди, причащения и соборования, при полном сознании, с миром отошел ко Господу. Обращено им из язычества 182 человека обоего пола.

На место иеромонаха Платона поступил (в 1873 г.) студент Московской Духовной Семинарии Константин Павлович Соколов, ныне Начальник миссии, прослуживший в Онгудайском стане ровно тридцать лет и в 1903 г, с разрешения Епархиального Преосвященнаго, сдавший свое место окончившему курсы Томской семинарии, сыну своему Константину Соколову.

С основания стана до настоящего времени в Урсульском отделении окрещено из язычников до 1000 душ обоего пола. Но язычество в пределах названнаго стана доселе еще крепко держится. Причины сего следующия: сплоченность здешних калмыков и изолированность от добраго христианскаго влияния; подавляющее влияние на них 6 зайсанов и их помощников, имеющих особый интерес держать массы единоплеменников в тьме язычества, чтобы не терять обаяния власти и мнимой силы, которыми они хвалятся в среде своих подчиненных, выдавая себя за князьков, облеченных властию и правами, чуть не большими полицейских властей; затем – вредное воздействие на язычников торговцев-магометан, при всяком удобном и неудобном случае сеющих семена своего зловерия среди инородцев и возбуждающих в них враждебное настроение против христианства и миссии; Далее – влияние раскольников, распространяющих между инородцами свое нечестивое учение о воцарении антихриста; наконец – влияние соседняго с южным Алтаем ламства, разных монгольских выходцев, так называемых: хутухть, кегеней и хубилганов, посещающих нашу границу с купеческою кладью и настойчиво проводящих среди местных калмыков свои излюбленныя мечты о скором появлении Ойрот-Хана, живаго бога, имеющаго воцариться в Монголии и на Алтае. Зная все это, бывший в 1895, 1896 и 1897 г.г. Начальник Томской губернии, Генерал-Майор Асинкрит Асинкритович Ломачевский, питавший, как истинный христианин, полнейшее сочувствие к великим целям и задачам Алтайской миссии, в видах предупреждения таких печальных явлений, как застращивание зайсанами желающих креститься угрозами и действование на принявших уже крещение притеснениями, что не решительных и боязливых, при всем желании быть христианами, вынуждает скрывать это желание, ослабевать в нем, а со временем и оставлять его, - нашел нужным, в 1897 году, сделать начальственное распоряжение, чтобы алтайские зайсаны, или, в крайнем случае, их помощники, по возможности, избираемы были из крещенных инородцев. Но, к несчастию, это благое распоряжение осталось почему-то без исполнения, к великой радости главарей язычества.

Впрочем, тоже самое видим и ныне. Аналогичное распоряжение сделано и настоящим Начальником Томской губернии, Г-ном Л.Н. Гондатти – о выборах зайсанов и их помощников из крещенных инородцев. Но распоряжение это при выборе в отчетном году зайсана 1-й Алтайской дючины явно игнорировалось: избран в зайсаны язычник, не смотря на то, что предместники были из крещенных калмыков, и что большинство инородцев этой дючины крещеные.

Не исполнены доселе и другия распоряжения Его Превосходительства, направленныя к пользе миссии, - о перенесении родовых управлений из Узнези в Чемале, из Ябогана в Усть-Кане и из Келея в Черный-Ануй, т.е. в такие пункты, где находятся миссионерские станы, в которых, собственно, и концентрируется окружная жизнь всех селений и улусов, и в которых, по мнению Епархиальнаго Начальства, должны быть и родовыя правления.

На обозрение Урсульскаго отделения уделено было нами в нынешнюю поездку по станам миссии целых 5 суток (с 5 по 10 июля). Утверждая за это время свою прежнюю паству в правилах веры и жизни христианской, старались мы о вразумлении и тех иных, иже не от двора Христова; для этого вели религиозныя беседы с главарями язычников, из коих многие почли своим долгом встретить и проводить нас в Онгудай. Результат нашей проповеди не известен: семя слова Божия, как и сами растения, не скоро приносит желанный плод. Но, по крайней мере, то утешительно для нас, что нас слушали со вниманием и даже с выражением благодарности за наши беседы.

Из Отчета Алтайской духовной миссии за 1910 год.

Путевы очерки Шишкова В.Я.

Выдающийся русский писатель, яркий художник слова, талантливый исследователь Сибири Вячеслав Яковлевич Шишков

От Топучей начинается пологий подъем на Семинский хребет. Подъем около девяти верст. Он идет по лесистому месту и выводит на небольшую безлеую площадку. С нее открывается великолепный вид на синеющие впереди малые хребты. Перед этим все лесом едешь, ничего не видать, а лишь вырвешься на простор, на вершину перевала, все вдруг пеленой снеговых хребтов всколынется и остановится...

"Онгудай село краcивое. Уж осенью выбрался я на гору и глянул на село. День ясный был. Под ногами желтый лист лежал, деревья оголялись, а кругом все еще зеленели горы.Село сверху маленьким кажется, "но взаправдашним", как сказал бы крестьянский мальчуган. Две улицы по селу прошли.

Две церкви, старая и новая на пригорке красуются в зеленыхрощах. Вдоль села Урсул гремит, по селу Онгудай тенет, а от нее голубыми не пыльными тропинками бегут в канавах холодные ручейки - арыки. То здесь, то там Среди села стоят зеленые колки: ели, лиственницы съежились кунками и шепчутся. Кругом села желтеющие нивы: хлеб убран, сложен в огромные желтые зароды. Целая улица их. Ныне урожай хорош. Какая жара. Воздвиженьев день, а солнце печет немилосердно. И уж ксати замену. Что за Алтай, что за страна сюрпризов! Вечером туча зашла, засияла молния, гром загрохотал. На другой день хиус подул, холоду нагнал, на третий день, 16 сентября, из Топучей в Шеболиху (Шебалино) я приехал на санях, зима была. А потом опять лето настало, теплое, бабье лето.

Онгудай село торговое. Зимой там ярмарка бывает, приезжают на ярмарку монголы на верблюдах за мукой....."

Чике-Таман - огромный горный кряж, преградивший путь в долину Улегома, куда выходит тракт. Вы подъезжаете вплотную к горе, выходите из повозки и пешком поднимаетесь по бесконечным извилинам тракта, подобно пьяному мужику. Вы поднялись на на сто шестьдесят сажен и на столько же должны спуститься.Все отдельные зигзаги очень коротки и узки. Телега в закруглениях иногда не может повернуться: колеса висят над ничем не огражденной пропастью. Еще один неловкий шаг лощади, и она вместе сорвется вниз...